Опасный лаборант - Страница 58

Догадку подтверждало и то, что звуки человеческого присутствия стихли окончательно.

Он погасил фонарь, чтобы не сажать аккумулятор. В кромешном мраке страх усилился. Чтобы не сойти с ума, отрегулировал в режим минимальной яркости и сидел так неопределённо долго. Зелёная полоска индикатора была длинной и не собиралась желтеть, самый слабый диод забирал мало энергии. В таком режиме заряда батареи хватит на несколько суток.

Муромцев ждал. Чего? Он и сам не мог сформулировать. Перемен, которые могут обернуть ситуацию к лучшему – вот и всё, что приходило ему в голову. На людей надежды не было, люди его бросили. Рассчитывать на чудо, что прилетят инопланетяне и спасут, тоже не следовало – инопланетянин плавал за переборкой и ел труп моряка.

Умозрительного выхода не отыскивалось. Вдобавок, терзал страх неизвестности. Внеземная форма жизни может быть опасной или безвредной, но, в любом случае, пугает. Плотоядное существо безопасным точно не было. А то, с каким рвением пробовали уничтожить его пираты, подтверждало догадку.

«Что, если включить прожектор на полную, открыть дверь и выстрелить?»

За время сидения на туннеле вала, Денис изучил находку. Это была девятимиллиметровая «Беретта Пико», субкомпактный пистолет, целиком уместившийся на ладони. Магазин с плоской стальной крышкой не торчал из рукояти. В нём было шесть патронов. Оружие могло лежать в кармане джинсов практически незаметно. Его можно было спрятать в кроссовок и закрыть штаниной. Не ахти какой пистолет, но убойной силы достаточно. В отличие от сухопутных млекопитающих, плотность мышечной ткани морских чудовищ была значительно ниже. Вдобавок, никто из пришельцев не мог похвастаться крепким черепом. Даже у амфибий, единственного вида, выходящего на сушу и испытывающего все прелести силы тяжести в газовой среде на поверхности Земли, кости были значительно тоньше человеческих. Мощности патрона 9х17 должно было хватить, чтобы доставить пулю в мозг или любой другой жизненно важный орган инопланетного зверя.

Лаборант рассудком понимал это, проговаривал про себя и… ждал.

«Умное животное затаится, – он вспомнил Рощину и в груди потеплело. – Умное животное обязательно дождётся удобного момента, чтобы напасть или убежать. Так оно выживет и принесёт потомство. Перенос генов – основная задача с точки зрения животной жизни. А какая цель жизни с точки зрения человека? Действовать, не теряя времени на выжидание удобного случая, которого может и не представиться. А для этого надо использовать мозг».

Беда в том, что тварь за дверью тоже могла быть разумной. Муромцев не разглядел её как следует и не знал, что она собой представляет. Это могла быть какая-нибудь отбившаяся от коллектива амфибия. Отчуждение встречалось у них нечасто, но и большой редкостью не было.

И ещё у ней могла оказаться развитая телепатия.

Муромцев отдавал себе отчёт, что на Ослиной Челюсти одолел амфибию случайно. Сторож оказался плохим телепатом и не слишком проворным бойцом. Таких охранников в человеческом обличии можно встретить в госучреждениях повсюду. Люди и амфибии, выбирающие подобное занятие, не являются обладателями выдающихся качеств. Вот и эта озлобленная на весь мир по причине собственного ничтожества амфибия выбрала замкнутый образ жизни и уединилась на подвернувшемся пустом корабле. Бездарная, одинокая, лишённая чувствительности хеморецепторов и потому невосприимчивая к судовой химии, неприкаянная амфибия впервые обрела стол и дом. Но тут появились негры с автоматами…

И ещё за переборкой притаился гидроматрос с фонарём, ножом и пистолетом.

Приниженный противник больше не казался страшным. Денис повеселел. Он не знал, амфибия там или какой-нибудь безмозглый падальщик из тех животных, что завезли пришельцы для создания своей экосистемы. Большинство затей инопланетян были непонятны людям, поскольку входили в состав грандиозного и очень сложного плана, разработанного интеллектом, развивавшимся в иных условиях, нежели человеческий. Водоплавающее существо, которое обладало индивидуальностью, но при этом могло вступать в телепатический контакт с другими разумными существами и на этом принципе выжить в эволюционной борьбе, да ещё обрело солидарность с разумными представителями других биологических классов, было принципиально непостижимо для сухопутного существа, которое привыкло выражать свою мысль звуками и жестами, а не запахами и передаваемыми напрямую эмоциями.

Денис вспомнил Еву. У неё были мелкие черты лица и пронзительный голос. Она любила потрясать верхними конечностями, когда сердилась. Таким образом она вносила балластные коммуникативные единицы для придания смысловой устойчивости тем нестройным звукам, которые производил её речевой аппарат. Ева стала злиться сильнее, когда Денис перестал с ней пререкаться. Она называла его бесчувственным бревном и кипятилась до брызг.

Однажды она спросила, почему он замолкает в начале скандала и с любопытством разглядывает, будто изучает. Вряд ли она догадалась сама, скорее, поболтала с подругой и та посоветовала узнать, не разлюбил ли. Денис не стал скрывать, что наблюдает за поведением самки высшего примата, и сообщил, что его занимает поддержка жестикуляцией неразвитой артикуляции. О выводах он умолчал. После этого разговора они расстались и больше не встречались.

Денис прокрутил в голове избранные дни с Евой и решил, что здесь ему лучше.

Он подумал, какие люди разные. Это касалось и вещей более глобальных. Например, развития человечества. Те места, откуда пришельцы выгнали земную цивилизацию, немедленно заселили новые дикари. Они не рассчитывали сами жить долго и не ценили чужую жизнь. Они приняли правила инопланетян – общаться посредством охоты друг на друга и воспринимать противника как пищу. Бесхитростные и отважные люди, пришедшие из центра континента, обнаружили массу полезного в инопланетной биоте и отлично вписались в гибридную экосистему побережья и отмелей. И представителей цивилизованного мира «новые дикие» тоже воспринимали как добычу.