В целом, передние лапы с длинными пальцами, соединёнными у основания плавательной перепонкой, были хорошо приспособлены для манипулирования предметами и куда меньше для боёв. У многих амфибий не было даже намёка на ногтевые пластинки. Каким образом формируются на пальцах когти, также оставалось загадкой. Их как-то искусственно отращивали. Одна из миллионов тайн в удивительно развитой и отвратительно чужеродной цивилизации морских пришельцев.
Муромцеву досталась бойцовая амфибия.
– Наутилус!
На призывный крик Казакова стянулись нагруженные сачками и банками коллеги.
Старший научный сотрудник стоял на камнях, загородивших при отливе выход в море, а у ног его в луже ворочался блестящий от воды панцирь с красными тигровыми разводами.
– Малька поймали? – Денис тщательно скрывал любопытство, как опытный рыбак, хотя у самого сердце замерло, перед ним был настоящий высший пришелец!
Юный наутилус оттолкнулся от дна мускулистым листом, передвинулся. На Дениса уставился большой чёрный глаз, круглый и испуганный.
– Ой, какой масенький, – растаяла Арина, впервые в дикой природе увидевшая вблизи разумного инопланетянина.
– Съедим? – предложил Муромцев.
Рощина отдёрнула руку.
– Он же мыслящий!
– Тем более.
Человек – существо симпатрическое. Он развивался как вид в обособленных популяциях, чьи ареалы обитания совпадали вначале полностью в период жизни в африканской саванне, а затем частично, как у европейского неандертальца и кроманьонца.
За жизнь и еду человеку приходилось бороться. Одни животные отращивали когти и зубы, другие развивали ноги и рога, третьи специализировались на утолщении шкуры до состояния чешуйчатого или монолитного панциря. У человека специализация пошла в направлении увеличения головного мозга. Слабый физически, защищённый тонким кожным покровом, не обладающий ни ядом, ни длинными клыками, древний человек был вынослив, всеяден, держался сплочённой стаей и освоил орудия. Его стратегия – помогать своим, истреблять чужих, есть что попало – оказалась наиболее выигрышной. Сотни тысяч лет эволюции отсеяли всё лишнее, закрепив самое надёжное. Человек вытеснил земных конкурентов и утвердился на вершине пищевой пирамиды. Он не терпел соперников, будь это другой разумный вид, как человек неандертальский, или представитель другой расы своего вида. Сохранилось это и у прочих высших приматов. Шимпанзе охотятся на обезьян поменьше и не брезгуют отведать мяса убитого сородича из вражеской стаи. Чужаков следовало убивать и есть, так заложено в генах. Ели всегда, даже в эпоху открыто порицаемого каннибализма, а, если не ели, брали трофеи. Человека не останавливала разумность чужаков. В конце концов, обезьяны, киты и дельфины продолжали служить ему пищей.
И когда на Землю прилетели пришельцы, агрессивные и ничем не похожие на людей, проверенный алгоритм запустился на полную мощность. При встрече с инопланетянами люди инстинктивно объединялись, уничтожали чужих, а потом устраивали пиршество как после доброй охоты.
Самыми съедобными из трёх разумных представителей инопланетных захватчиков оказались симпатричные, чей ареал частично перекрывал человеческий, – двоякодышащие четвероногие, прямоходящие во взрослой стадии развития, земноводные хищники.
Их назвали по старинке амфибиями.
На Муромцева бежала амфибия. Тварь выскочила из воды, подкравшись незаметно. Не иначе, подбиралась в донном жёлобе или сидела длинной яме, настолько оказалась огромной для мелководья. Серо-голубой лоб и спина превосходно маскировали её от наблюдения с поверхности. Амфибия была сторожевая и использовала камуфляж.
Там, где было по колено воды, выросло двухметровое чудовище. Амфибия сразу бросилась в атаку, вихляясь на кривых задних лапах, брызги летели из-под ног и сверкали на солнце. Это было красиво и страшно. Рощина побежала к берегу, а Казаков почему-то сник и сел на камень, флегматично уставившись на смертельную опасность.
В голове Муромцева будто щёлкнули пальцами. На миг замутило и прошло. Денис шатнулся, но взял себя в руки. Амфибия неслась к ним, шлёпая разлапистыми пятернями с плавательной перепонкой. Тазовые кости, недоработанные эволюцией до человеческого прямохождения, и массивный хвост заставляли двигаться враскорячку. Движения своей непристойностью вызвали у взвинченного Муромцева издевку.
«Бишу, – желчно подумал он, – Бишу до мар. Бежишь как педик. Не зря вас морскими педиками назвали».
Он перестал бояться пришельца. Нагнулся и поднял осклизлый увесистый камень.
– Иди сюда! – напористо выкрикнул он, изготовившись к драке. В голове снова щёлкнуло, но безрезультатно. То ли Денис привык к ментальному давлению, то ли амфибия не осилила. Муромцев только разозлился. – Получи, козлина!
Приблизившись, амфибия сбавила ход. Распахнула пасть, полную острых зубов, природой заточенных отрывать куски плоти. По телевизору любили показывать, как стая амфибий терзает оглушённого дельфина, набрасываясь и выкусывая мясо с непостижимой глазу быстротой. Плывущие амфибии были очень подвижны, но без поддержки воды им трудновато было бороться с силой земного тяготения. Для полноправного освоения суши наравне с человеком ещё требовались миллионы лет адаптации.
Камень влетел в морду бишу до мар, и она не успела увернуться. Чвакнуло, в зубах образовалась прореха. Муромцев тут же нагнулся за вторым камнем. Амфибия пала на передние лапы и бросилась в атаку привычным от рождения способом. Попытки деморализовать врага телепатическим угнетением и демонстрацией габаритов кончились. Она почти добралась до ног Муромцева, когда камень попал между глаз, и амфибия сунулась мордой в воду. Но она была крепкой особью и сразу поднялась.